Почему Бог выбрал эту обезьяну - свящ. Антоний Лакирев

Запоминание причинно-следственных связей, столь характерное для нашего вида и наших ближайших предков 1—1,5 млн. лет, на самом деле — палка о двух концах. Конечно, когда дело касается технологий, будь то охота, обработка камня, отслеживание сезонных изменений погоды и так далее — это прекрасно и крайне полезно. Еще важнее для людей (и наших предков) отслеживание и запоминание всего, что связано с социальной иерархией и репутациями соплеменников: хоть в процессе естественного отбора у нас и выработалась склонность к альтруистическому, просоциальному поведению63, противодействие обманщикам, тем, кто старается получать ресурсы, не вкладываясь самому, жизненно необходимо.

Между прочим, логика «раз он так поступает, значит, он бяка», которой снабдила нас эволюция, — это то, от чего приходится избавляться или по меньшей мере держать под контролем для того, чтобы подняться на уровень «не судите, да не судимы будете».

Но главная беда в том, что мы часто видим причинно-следственные связи там, где их нет. И ладно бы речь шла о заблуждениях относительно природных явлений: научный метод и эксперимент рано или поздно расставят все по местам. Гораздо более опасное дело — «наблюдение и запоминание» отсутствующей причинно-следственной связи между человеческими действиями магического характера и природными или социальными явлениями. Наши не столь далекие предки (я в данном случае имею в виду людей поздней дописьменной и раннеписьменной эпохи) полагали, что для установления погоды, благоприятствующей урожаю, или достижения победы над соседями следует принести соответствующему истукану в жертву тучного тельца, а если ничего не вышло, то истукана можно и высечь.

Как я уже говорил выше, магия не работает, но она так привлекательна и от нее так трудно отказаться! Одного-двух случайных, подчеркиваю, случайных совпадений оказывается достаточно, чтобы людям казалось, что причинно-следственная связь есть. Великолепная наскальная живопись, изображающая тарпанов в сценах охоты, африканские, или азиатские, или американские попытки умилостивить предков или духов земли… Все это тысячелетиями отравляет человеческую ментальность — не потому что люди так глупы (вовсе нет). Именно склонность видеть причинно-следственные связи даже там, где их нет, необходимая для нашего выживания в природе, укоренила эти магические практики в нашей природе, в устройстве нашего мозга — вплоть до сего дня, когда критическое научное мышление дает нам шанс освободиться. Ну, то есть если совсем честно, то шанс освободиться от магии дают людям и пророки Израиля, и больше всего Благая Весть Иисуса Христа — но нет впечатления, что тем шансом мы воспользовались. «Поставить свечку от неприятностей на работе», «подкупить» Всемогущего — вполне современные явления.

Итак, Создатель путем естественного отбора снабдил нас потрясающей способностью видеть причины и следствия, но эта же способность приводит нас к кощунственным попыткам повлиять таким путем на тварный мир, а то и на Него Самого. И поди еще избавься от этого в себе.

При восприятии и наблюдении того или иного явления окружающей жизни, природной или социальной, в человеческом мозге формируются группы нейронов, внутри которых сигнал проходит быстрее и с меньшими энергозатратами; это достигается, грубо говоря, за счет сужения синаптических щелей. Нейромедиаторам, выделяемым через пресинаптическую мембрану, нужно преодолеть меньшее расстояние до своих рецепторов на пост-синаптической мембране, а значит, на это требуется меньшее время. Влияние нейромодуляторов и всего остального «мозгового контекста» на этот процесс будем считать подробностями и оставим за кадром.

Чем чаще вы видите одно и то же явление, тем с большей легкостью срабатывают соответствующие нейронные контуры. И если мы наблюдаем нечто, более или менее похожее на то, что нам уже известно, мы склонны задействовать уже известные аналогии, уже существующие нейронные контуры. Это позволяет людям создавать категории объектов и явлений, обобщая результаты наблюдений. Вариантов бесчисленное множество, от «все антилопы съедобные» до «все мужчины — свиньи», от «все камни раскалываются» до «у всякого движения есть причины», от «все, склонные к доминированию, опасны» до «все дети похожи на родителей».

Как и в случае с выделением причинно-следственных связей, склонность к обобщениям тоже не всегда бывает уместна — однако это свойство человека необходимо и для выживания, и для развития интеллекта.

У описанного феномена (склонности к поиску причинно-следственных связей и обобщению) есть как положительные, так и отрицательные следствия. С одной стороны, понимание того, как меняются наши отношения с другими в зависимости от нашего поведения, дает нам целый спектр возможностей — от создания союзов до понимания Откровения. С другой стороны, это становится механизмом манипуляций Другим (и другими), порой весьма неприглядных. Я уж не говорю о делении людей на категории: иногда это просто понимание социальной структуры, а иногда — расизм.

в. Социальный интеллект

Способность людей находить способы совместного существования в группе поразительна. Мы меняем свое поведение, подстраиваясь под общие цели и задачи группы, мы учитываем множество индивидуальных особенностей друг друга, мы довольно успешно манипулируем другими людьми — и все это по большей части бессознательно. На рубеже 20—21 вв. именно эти наши возможности многие, если не большинство, считают фундаментом того беспримерного когнитивного развития, которое характерно только для истории нашего вида.

Социальный интеллект включает еще и способность прогнозировать, к чему приведут наши действия не только в виде материальных результатов, но и в социальных отношениях. Мы также можем прогнозировать чувства и действия других людей и постоянно этим пользуемся. Если человек понимает, что его поступки приведут к негативным эмоциям или агрессии со стороны другого человека, он вполне в состоянии воздержаться от этих поступков — или завуалировать их благовидными предлогами. Часто именно так мы и делаем не только ради избегания чужой агрессии, но и ради манипулирования другими. Если мы хотим вызвать позитивные эмоции других людей, мы вполне в состоянии придумать, как именно этого добиться. Нет нужды пояснять, как мало в этом манипулировании достойного, но из песни слова не выкинешь.

Поддержание и повышение своего социального статуса, нахождение определенного безопасного места в социуме и понимание структуры межличностных альянсов в той группе, где мы находимся, — все это создает мотивации наших поступков. Пожалуй, можно добавить, что для людей сеть социальных отношений, в которых они находятся, является заметно более важным предметом внимания, чем для других животных. Способность к формированию альянсов и коалиций, изыскание способов улучшить свою репутацию и социальный статус называют социальным (а еще макиавеллиевским) интеллектом.

Социальный интеллект базируется на теории ума; в частности это означает, что для понимания других у людей формируется модель себя — мы коснулись этого в предыдущей главе. Именно модель себя обеспечивает нам способность поставить себя на место другого. Во-первых, так мы понимаем другого человека, а во-вторых, это становится основой нашей этики. Довольно важно, что модель себя также становится основой самосознания, основой формирования личности.

Да, мы судим о других по себе — но опыт социальных отношений довольно быстро приучает нас (если мы обладаем хоть каким-нибудь, тем более социальным, интеллектом) понимать, что другие люди — другие. Похожие, но другие, тоже являющиеся самостоятельными существами.

Все это срабатывает, когда люди пытаются строить «социальные» отношения с Богом. На более примитивных стадиях, особенно если дело отягощено магией, образ Бога получается до карикатурности антропоморфным; впрочем, у нас все получаются антропоморфными, от Змея Горыныча до серого волка… И да, мы приписываем Ему реакции, мотивации и эмоции аналогично тому, как делаем это в отношении соплеменников. В результате самая оболганная личность в человеческой истории — именно Бог. На избавление от антропоморфизма, на понимание людьми слов «Мои пути — не ваши пути и Мои мысли — не ваши мысли»64 уходят буквально тысячелетия, этому так или иначе посвящены усилия и судьбы почти всех библейских пророков.

Но не будь у нас этой способности, пусть с ошибками и провалами, заблуждениями и прозрениями, но все же понимать личность другого, мы и Бога не смогли бы пытаться понять и построить